Я так тебя люблю

«Второй диск – ЕЩЁ РАЗ БЭЛЬЦ – уже затерялся в истории перестройки, путча, моего отъезда в Эрэц Израэль… Два диска из Чехии и один израильский продаются по всему миру. Это МАЛЬЧИК, НЕ ПЛАЧЬ и Э ВЬЁЛЭТ, Э РОУЗ… И здесь, в Израиле, я успела записать диск ЛУЧШИЕ ИСПОЛНИТЕЛИ ЛУЧШИХ ПЕСЕН В МИРЕ на идише, есть диск у меня на русском языке с моими юношескими стихами под гитару, ПОДМОСКОВНЫЙ ГРИБНОЙ ВАЛЬС, недавно записала диск на нескольких языках, это сразу после поездки с гастролями по Европе, там и русский и английский, и французский, и испанский, и идиш, и… далее со всеми остановками, куда ступала нога еврейского слушателя и моего зрителя!

Я побывала с гастролями в Аргентине, в Соединенных Штатах, в Канаде, в Чехии с оркестром Феликса Словачека записала два диска на идише и иврите».

Моя дружба с актрисой и певицей Александрой Горелик была задумана свыше задолго до нашего с ней рождения. Наши отцы учились в Харькове в одной школе, дружили с детства. Однажды мой папа - известный в Латвии театральный актер, чтец, режиссер и поэт Аркадий Павлович Астров - приехал ко мне в гости в Москву, где я жила пару лет в конце 80-х. Он повел меня в гости к своему другу - Народному артисту России, солисту Московского театра оперетты Александру Зиновьевичу Горелику. Вот так наши талантливые папы познакомили нас, своих дочек, и возникла дружба – дружба по наследству, которая продолжалась вплоть до 1991-го, когда Шура совершила алию в Израиль... Символично то, что наши интернет-сайты, благодаря которым мы нашлись, появились почти одновременно.

«Дорогая моя подруга! Слава Интернету, ты нашла меня, и я готова признаться тебе во всяческих своих слабостях - таких, как вечная привязанность к идишистской музыкальной культуре. Однако в Израиле идиш не в почёте... Увы, здесь он в таком же изгнании, как был в СССР. У нас всё больше тяготеют к восточной музыке, к этакой смеси мугамов, фламенко и сиртаки... Поэтому я мало выступаю в Израиле, уезжаю в Европу, в галут, возвращаюсь и пишу стихи, чтобы душа не ленилась под жарким солнышком наших палестин! Политикой не интересуюсь, вся она для меня в том, что сын служил, воевал в последнюю ливанскую, а под бомбами я не пересиживала, друзья мои, пострадавшие на севере страны, отчитывались об этом ужасе, страхе за детей!

Представь, здесь мы все русские, вне зависимости от чистоты еврейской крови! Там, в России, у нас была национальность, а здесь мы евреи по вероисповеданию... Я стремилась к самоидентификации, но реальность оказалась иной – мы, евреи, такие разные! Буквально разноцветные и совершенно друг с другом не знакомые! Даже из наших - такой колорит я представить себе не могла, ярче яркого и жарче жаркого, это и наш климат тоже!»

• Шурочка, а как ты вообще пришла к песням на идише?

• А песни были всегда, я пела на идише под гитару, появились люди, которые несли мне запретный материал, я собрала уникальную коллекцию песен на идише, ноты... Первые концерты были случайными, заболел артист, надо было заменить. Именно в этот момент у меня был готов сольный концерт в двух отделениях на идише... Мой папа всегда говорил, что в искусстве стоит быть единственной, не путай с первой или лучшей... Еврейский театр нашёлся прямо в Москонцерте (Московский еврейский ансамбль при Москонцерте, который позже получил статус театра-студии, а потом стал называться театр ШАЛОМ). Я принесла туда диплом об окончании Театрального училища им. М.С. Щепкина и... свой максимализм. Всё срослось, это был мой путь.

• Но почему же ты эмигрировала, если все так замечательно складывалось в Москве?..

• Когда меня спрашивают о причинах, по которым я уехала, только начав карьеру, - всего три с половиной года я выходила на сцену как исполнительница песен на идише, не могу сказать, что это случайность, хотя я и улетела первым самолётом после путча 1991 года... Да, улица Королёва,12 – это Центральное телевидение, а в доме 11 я жила в своей московской квартире... Да, меня запугивали – звонили перед началом концерта и говорили, что в зале бомба... Да, общество Память не раз почтило меня своим вниманием... Да, я боялась за сына... Да, не чувствовала себя свободной никогда... Да, я забрала сына и убралась туда, куда меня посылали антисемиты, - в свой Израиль...

• Ты дважды приезжала из Израиля навестить Москву, понравились перемены?

• Москва прекрасная и чужая, прошлым не пахнет, лица людей не обрадовали, словно война... с обстоятельствами, это очень заметно! Я не жалею о том, что уехала...

«Помню свой первый приезд к вам в дом, - вспоминает Шура. Это был 1981 год... Тот год был полон печали - в феврале не стало моего папы, и лишь к лету, сыграв свою первую премьеру в еврейском театре в ДАМСКОМ ПОРТНОМ Александра Борщаговского, я обратилась от горя к жизни и приехала к вам зализывать рану...Твой папа мне рассказывал об их юности, о страсти моего отца к живописи и графике, о желании сделать эту страсть профессией, я среди вас чувствовала его живым, любимым...

... Латвия встретила меня теплом и яркой зеленью, другими запахами и вкусами, здесь я полюбила чёрный кофе, печенинки с перцем, певучие имена и названия улиц, и эти красивые вывески, и влажный ветер особого аромата, и живую надежду быть счастливой в своей профессии, ибо я окунулась в вашем доме в атмосферу непрерывного творчества и веры друг в друга! У меня была с собой гитара, я тогда мнила себя бардом, сочиняла, пела, на русском языке, разумеется... Мы читали друг другу свои стихи, я вам пела песни на стихи Ахматовой и Бунина, на французском пела Жака Превера... Это было работой в самом высоком смысле слова - я была счастлива тогда...

… Я вернулась в Ригу в 1989-м, уже с концертом на идише, вышла на сцену в Большой гильдии, это был чудесный филармонический зал с роскошным роялем и с удивительным немолодым художником по свету, который устроил настоящий спектакль из моего концерта, почувствовав на репетиции, насколько это всё-таки театр, а не концерт!.. Так глубоко быть понятой мне не приходилось нигде, в Риге я чувствовала, как из зала идёт мощный поток энергии прямо в сердце, мы разговаривали на одном языке ассоциаций, на языке искусства и на идише, понятном вашей публике! Еврейские души нашли друг друга с первой песни... Меня не захлопывали, бис был в конце, весь зал стоял... Я всегда была откровенна со своим зрителем, а тогда открывала вам сокровенное, чувствуя такой искренний приём!»

• А я, Шурочка, помню, как ты после выступления вышла из лифта в гостинице "Рига" и сказала: "Какое счастье заниматься любимым делом, а за это еще и деньги платят"... Скажи, что тебя вдохновляет?

• Меня вдохновляет настоящее искусство, любимые домашние питомцы и встречи с милыми моему сердцу людьми. Вдохновение - это великая возможность удержать в себе всю политру чувств, не расплескать, донести слушателям, надеюсь!

• Ты поешь классические песни в собственной обработке. Появляются ли новые песни на идише?

• Обработки не только мои, но и музыкантов, работавших со мной в те годы. Здесь тоже много новых обработок родилось. Кроме классики, есть и новые песни, есть и неожиданно переведённые, но это будет сюрпризом, можно? Больше всего я исполняю песни на стихи и музыку Дмитрия Якиревича - он мой учитель по языку, поэт и композитор, блистательный переводчик. В моём репертуаре есть старинный напев на стихи Михаэля Фельзембаума, а также песни поэта и композитора Мордехая Гебиртига.

• Какие мотивы ты черпаешь в еврейском творчестве?

• Творчество – оно безнационально, просто я изъясняюсь на идише и при помощи еврейской музыки лучше, чем по-русски, мне кажется, потому, что здесь простор для интерпретации, море юмора и связь с трагическим прошлым моего народа. Я говорю на языке любви...

Опубликовано в журнале "Калейдоскоп еврейской жизни". Главный редактор, вдохновитель и создатель журнала - Борис Себякин.

2011. Январь